Греческое слово

Дело в том, что достичь этой истины трудно, и удается это редко; подыгрывать себе запрещается. Подлинность требуется строго определять и ограничивать. В этической области нужно уметь распознавать демаркационные линии. Зато при этом открывается широчайшее поле для разных вариантов лживого поведения. На взгляд ригористов подлинности, свет кишит масками. Неудивительно поэтому, что экзистенциальный ригоризм, требуя «прозрачного» совпадения существования с его проявлением, в силу своего рода диалектической необходимости сталкивается с целым легионом возникающих перед ним ложных личин. И—не в силах точно определить подлинность — приходится, наоборот, разоблачать всяческое «криводушное» поведение, инвентаризировать варианты лжи, бесконечно предостерегать против мистификаций.

Задачей является подлинность — или, лучше сказать, задача состоит в избавлении от всего неподлинного. Но как по-разному направляются усилия, если сравнить Кьеркегора с современным экзистенциализмом! Для последнего задача помещается вовне — это праксис, посредством которого человек «трансцендирует» себя в далекой перспективе единства всех людей. Таким образом, человеческое «я» подчинено историческим целям, которые оно перед собой ставит, и имеет шанс «реализовать себя», только продолжая внутреннюю свободу своего проекта внешней ангажированностью своей свободы. Напротив того, для Кьеркегора задача не может быть внешней. Наоборот, главное — это «выбрать самого себя как задачу». «Я» никоим образом не подчиняется задаче, не тяготеет к ней — сама задача подчиняется «я», точнее его возникновению. Перед нами два соответствующих друг другу образа, симметрично соотносящиеся как экстраверсия ОС IV, р. 226-227, 231.и интроверсия. В первом случае деятельность личности притягивается и направляется внешней задачей; во втором, напротив, всем заправляет идеал личностной жизни. В обоих случаях личность поначалу отстает от своей должной сущности. Ей предлагается выйти из неопределенности и осуществить себя. По Кьеркегору, такая эволюция должна быть центростремительной. По-настоящему существующей является «скрытая внутренняя жизнь», а ее прогресс в достижении своей подлинности определяется как интериоризация; другие ищут опору в истории, она же находит ее в понятии религиозного, которое неподвластно истории и требует возникновения личности.